воскресенье, 29 января 2012 г.

Татьяна Козлова: визит Астахова в Республику Коми

Странно, что визит в Коми 24 января 2012 года Уполномоченного при Президенте Российской Федерации по правам ребенка Павла Астахова огорчил и разочаровал. Очень часто звучала фраза дети, попавшие в тяжелую жизненную ситуацию. И все время в контексте тех детей, которые живут в детских домах, интернатах, социальных приютов.

Красной нитью во время визита звучала мысль, что нужно избавляться от детских домов, перенимать опыт других регионов, для того, чтобы дети были устроены в семьи.

Согласна на все сто, только, как мне наивно казалось, помимо контрольных проверок закрытых учреждений Господин Астахов должен свой взор бросать и на то, чтобы уже созданные семьи не распадались из-за того, что в семье есть проблемы и страдают от этого и дети и родители. Республика не может с этим справиться, как и другие регионы. И вот здесь, на мой взгляд, и должен был этот визит дать возможность услышать эти проблемы, попробовать понять причины бед и хотя бы, ради приличия, взять их на контроль.

Попытаюсь пояснить проблемы, о которых я говорю.

1) Мы все боремся за рождаемость. Население республики уменьшается, мы все являемся важными для нашей республики, потому как без населения Республика будет не Республикой. Большая часть населения живет в сельских районах. И когда дети появляются на свет в многодетных семьях, живущих на селе, трудностей у них хватает.

Большое подспорье региональный материнский капитал, подсобное хозяйство, хорошие соседи. Но?! Кто из чиновников захочет, чтобы их дети жили вот в таких условиях, не имели возможности одеваться как городские дети, не имели возможности посещать хоть какие-нибудь развивающие кружки и секции? Никто! Потому, как тяжко это. Все проблемы этих семей знает изнутри председатель ассоциации многодетных семей Коми Анастасия Александровна Булавина, которая была приглашена на итоговое совещание с администрацией республики Коми, но которой не дали возможность рассказать о проблемах многодетных и приемных семей даже и одной минуты.

2)Как член общественной палаты и директор детского благотворительного фонда, и я шла на итоговое совещание Астахова с администрацией Республики Коми, в надежде попробовать хотя бы озвучить те вопросы, которые мы не можем решить внутри региона, но кроме картины, где раздают «пряники» ничего не увидела. В коридоре пришлось впопыхах всунуть листочек с вопросами, для которых не нашлось места и времени.

О чем шла речь? Да все о тех же семья, которые попали в тяжелую ситуацию. Эти семьи борются за своих детей в одиночку, стиснув зубы. Есть еще дети, которые борются сами за себя, пытаясь выжить в цивилизованном мире, находясь в семье.

Первый вопрос – это оплата дороги к месту лечения тяжело больным детям (онкология, пороки сердца и т.д). У нас есть возможность оплатить дорогу раз в год на поезд, в плацкарт. А если дитё ослабленное? Поездка в общем вагоне может сильно повредить здоровью, а в некоторых случаях поставить жизнь под угрозу. Самолетом у нас отправляют по сан-авиации только малышей, и то, иногда мама оплачивает свой билет сама, а ребенок летит с сопровождающим из больницы. Сама проходила со своим ребенком, поэтому так уверено говорю.

А если ребенку нужно быть в федеральном центре раз в три месяца, например, для подсадки донорских клеток костного мозга. Так долго и изнурительно некоторые дети лечатся от лейкоза, например. Тогда, что делать? В фондах не могут постоянно вести таких пациентов, потому как нет у нас культуры благотворительности. Мы можем вспоминать о благотворительности только тогда, когда самих придавит или когда акции проходят в прессе. Наши ФСС и Минздрав не могут оплачивать такие поездки, потому как законом диктуются жесткие рамки. Этот вопрос надо поднимать на уровне России. И кому, как не Астахову об этом надо знать.

Второй вопрос касается детей с туберкулезом. Туберкулез- социальная болезнь. Плохое питание, нездоровые родители, которые не лечатся и не обследуются, друзья, которые живут в таких же семьях – вот причина того, что невольно малыши начинают болеть. Их выдергивают из этой среды, лечат, дают санаторные путевки, но потом они все равно возвращаются домой. Раньше была возможность дополнительных завтраков и сухих пайков для детей, лечащихся от туберкулеза. Сейчас этого нет. А от того, насколько хорошо ребенок питается, зависит его выздоровление. Этот вопрос тоже надо решать на уровне России. Равно и то, как устранение причин заболеваемости туберкулезом на законодательном уровне РФ –принудительное лечение и изоляция лиц с открытой формой туберкулеза, не желающих лечится и имеющих доступ в общественные места, где мы с вами, господа, тоже бываем каждый день: от магазинов до автобусов. Почему не на уровне Республики? Да потому как не хочется, чтобы повторилась ситуация с антиалкогольным законом и мы не нарушили право на свободу передвижения лиц с открытой формой туберкулеза. При этом многие не задумываются, что нарушаются права на здоровье и жизнь наших детей, а умышленное заражение этой болезнью асоциальными людьми никто и никогда не докажет.

Этот вопрос задавался в рамках ОНФ, а в ответ тишина…

Третий вопрос касался джене́риков, лекарственных препаратов, более дешевых, но аналогичных тем, что назначает доктор в поликлинике или в больнице. Тут столько примеров можно привести: онкология, ревматоидный артрит, кардиология и т.д. Где найти механизмы, позволяющие обеспечивать детей тем, что назначено на Федеральной базе?

Региональные минздравы, департаменты связаны по рукам и ногам правилами проведения торгов – берем то, что дешевле. Родители связаны тем, что состояние больных детей и без того тяжелое, но такое лечение отягощает всё побочными реакциями. Например, Дарьяна Чупрова,, о которой писала «Молодёжь Севера», испытала на себе реактивный гепатит от отечественного препарата метотрексат. Есть другие дети. Если брать противогрибковые препараты, препараты кардиологии ( обычный аспирин - аспирин кардио), препараты для лечения высокой легочной гипертензии и т.д. ситуация повторяется В каждом регионе РФ эти вопросы есть. Где-то их часть решают сами родители, где-то благотворительные фонды, где-то родители вообще не знают о том, что есть что-то дорогое импортное лекарство, что может помочь их ребенку. Разве здесь не должно быть зоркое око уполномоченного при президенте по правам ребенка?

Есть вопрос, который касается лежачих детей. Родители, которые не испугались трудностей, не бросили своих малышей, не поддались на уговоры сдать детей в интернат, наказаны за это. Пособие родителя по уходу за ребенком инвалидом на сегодня около полутора тысяч рублей в месяц, плюс пенсия по инвалидности. Если мама путёвая, то этой пенсии едва хватает на оплату коммунальных услуг, средств ухода, некоторых лекарств и питание для ребенка. Не все папы морально выдерживают такую жизненную ситуацию и очень часто уходят от проблемы, покинув семьи. На что может жить в этой ситуации мама с ребенком? Разве это не самая жестокая провокация для женщины – отказаться от ребенка и жить, или умирать вдвоем с голоду? Это разве не ребенок, попавший в тяжелую жизненную ситуацию? Не сюда ли должен смотреть уполномоченный при президенте России по правам ребенка? Господин Собянин в Москве решил этот вопрос для своего региона дополнительной выплатой около шести с половиной тысяч рублей в месяц. Но вопрос стоит обо всех таких семьях во всех регионах нашей страны. Это должна быть государственная политика, на которую, по моему мнению, может повлиять господин Астахов, но…

Комментариев нет:

Отправить комментарий